Несколько лет назад Ирина Михайлова получила предложение от одного из издательств написать книгу о методике. Вводная часть, помещенная на предыдущих страницах сайта – фрагмент работы, которая тогда не была закончена. Причина – издательство требовало популярного чтива в духе «еще одна панацея от всех болезней». Профанировать методику не представилось возможным.
Но начинание не пропало даром. Приведенный ниже текст – часть той же работы. Это, фактически, стенограмма рассказа сына, ученика и сподвижника Дмитрия Ерофеевича – Михаила Дмитриевича Огороднова. По просьбе И.М. Михаил поведал ей кое-что о том, как все начиналось, ибо история постепенно мифологизируется, и невредно послушать человека, весьма близкого к первоисточнику. Беседа состоялась летом (весной) примерно 2000 года в музыкальном училище на Моховой, где преподает Михаил Дмитриевич. Текст приводится без всякой правки, дабы избежать отсебятины.
«Д.Е. с детства мечтал быть музыкантом, композитором, играл в школьном оркестре в Ростове Великом на мандолине. Играл на гитаре. Научился сам по слуху, без нот. Затем оркестр стал играть более сложные произведения, и Д.Е. стало сложно исполнять эти вещи на слух. Он учился уже в старших классах, и поступать в музыкальную школу было поздно. Задумался о связи музыкального процесса с изображением, о записи музыкальных образов наглядно, в т. числе в обычном виде, в нотах.
После школы поехал в Ленинград и поступил в Горный институт на специальность геофизика. Слушал много музыки в филармонии и в театрах, стал корреспондентом институтской газеты в области музыки. Анализировал произведения, свои впечатления от исполнения.
Когда закончил институт, началась война. Прошел всю войну на передовой до Кенигсберга. После войны защитил диплом и пошел работать по распределению в главную геофизическую обсерваторию в пос. Воейково младшим научным сотрудником в лабораторию атмосферного электричества. Организовал хор сотрудников, хор детей сотрудников, выступали с успехом на разных смотрах и концертах. Ставил с детьми музыкальные спектакли, с хореографией помогала жена. Поступил в музыкальную школу для взрослых при училище им. Римского-Корсакова в класс гобоя.
Возникла дилемма: физика или музыка и педагогика? В голове – психология, философия, музыка, педагогика, человек. Понял, что его истинная жизнь – в этом. Ушел из обсерватории, пошел в школу-интернат в дер. Лопухинка Ломоносовского р-на, это год 57-58. Поступил одновременно на музыкальный и педагогический факультеты Герценовского института и в университет марксизма-ленинизма: история, философия, этика, эстетика.
В Лопухинке написал свою первую брошюру о педагогическом опыте работы с детьми. Одновременно знакомится с трудами исследователей человеческого голоса, его связью с психологией, физиологией, высшей нервной деятельностью, педагогическими трудами таких авторов, как Богодуров, Блинова, Леонтьев, Л.Б. Дмитриев, Рауль Юссон и т.д., и т.п.
Лично знакомится с теоретиком вокала Яковлевым и практиком Каменским, кот. учился пению в Италии. Д.Е. познакомился с ним на одном из смотров, где Д.Е.выступал со своим хором и Каменский выступал со своим хором. И Д.Е. был поражен звучанием хора Каменского, как чем-то новым и прекрасным, и после концерта пошел знакомиться. Началась их дружба и знакомство Д.Е. с методами работы с голосом, отличающимися от «пой, как я показал», но несущими в себе научные основы.
Поиск научных основ музыкального творчества и певческого процесса был органичен для Д.Е. благодаря его приверженности музыке в сочетании со строгим техническим образованием. И еще совместное с братом литературное творчество, поиск точного слова создали ценный творческий пласт в его практике. Это важно, т.к. вокал – это воплощение слова в музыке.
В 1960 г. Д.Е. был приглашен в Гатчину в школу-интернат. Художественное воспитание – это лучший способ воспитания человека. От Яковлева и Каменского – дифференцирование гласных по трудности и эффективности воздействия на голос. «У» - самый сложный. Вокализация гласных связана с дыханием. В Гатчине Д.Е. вел именно музыку и организовал музыкальные зарядки – вся школа каждый день собиралась на одной из перемен в рекреации на 10 минут и пели упражнения: вокализация «У» и другие, те, что уже были на данный момент и в конце – песенку.
Центральное звено методики – алгоритм – родился в один прекрасный момент эвристически. Дети были с пониженными способностями и повышенным хулиганством.
Однажды, безуспешно добиваясь от учеников правильного выполнения упражнения, Д.Е. пришел в возбужденное состояние, схватил мел и нарисовал
и класс спел. Это было рождение алгоритма. Проявилась связь глаз с голосом. Отсюда пошла идея связывания разных нервно-мышечных систем в едином процессе.
Значение включения в работу наиболее сложных и богато иннервированных систем, богатых нервными окончаниями, наиболее полноценно понимается в данной методике
по сравнению с другими школами.
Таких инструментов три – очень сложных и феноменального качества:
1). рече-двигательный (голосовой) аппарат,
2). руки, особенно кисти,
3). зрение, глаза.
И весь набранный научный багаж работает на развитие этой идеи – увязывание в тонкой и точной совместной работе комплекса этих инструментов. Сначала алгоритм рисовался на доске мелом. Он обрастал подробностями, уточнениями, находились новые соответствия, новые наглядные формы того, что предстояло делать руками в связи с голосом, голосу в связи с руками. Алгоритм стал переносным, в разных вариантах, появились цвета, все со временем оптимизировалось.
Процесс шел в этой школе. Со временем появились упражнения, непосредственно связанные со словом – голос в речи, для воспитания речевой функции на основе вокальной и наоборот. Хорошо петь – значит произносить слова в пении так же органично, как в речи. Речевые упражнения должны осуществляться по законам музыкального творчества. Поэтому в работу привлечены стихи. Но воспитывать голос на стихах не намного легче, чем воспитывать голос на романсах.
Развитие метода шло по пути все большей детализации, в поиске все более тонкого и точного выполнения задания и уточнения и утончения заданий, поиске Минимального Шага Программы (один из постулатов методики). Этот постулат растет из другого, именуемого «непринужденность». «Непринужденность» – вещь неоднозначная и сложнодостижимая. Это не есть расслабленность. Каждый понимает по-своему. Для достижения непринужденности и дробится задание на составляющие формулы – материя на молекулы, молекулы на атомы.
Таким образом возникло художественное тактирование – работа с антонимами, где задача максимально упрощена, но в ее реализации достигается высокий уровень качественный, технологический и художественный.
В ладо-вокальных жестах соединяются научные положения, обоснования из области психологии, физиологии, акустики, вокальной науки, как и во всех видах работы – соединение самых разных идей, дающих обоснованность, сознательность, ясное понимание – что делать, кому, как и почему.»...
На этом беседа тогда завершилась в фазе многоточия.
Ищите труды Дмитрия Ерофеевича. Читайте продолжение изысканий Ирины Михайловой – годы идут, накопленный опыт требует осмысления и фиксации, и, видимо, все идет к тому, что книга постепенно будет выкристаллизовываться.
Продолжение следует...
