Поток сознания,
случившийся во время мытья пола
после прочтения пятого номера
альманаха «Солнечный корабль»

Приобретая жизненный опыт, не умнее становимся, а испуганнее и стереотипнее.

«Ну-у-у, это небесспорное суждение», - скажет умудренный многими словесными баталиями и долгими упражнениями по вписыванию в социальную среду ( и преуспевший в этом) критик. Или тем же самым умудренный и навостренный гуру какой-нибудь. Что им ответить? «И они правы, они правы, они, конечно, правы, но это еще не все». А что, господа, вы знаете, почему мы тут рождаемся и умираем? То-то же.

Я родилась и жила почему-то. Воздух был свежим и хрустальным, как горный ручей, и пах мокрицей – такая очень сочная травка, она росла у стен домов на солнечной стороне. Изумительно блестела земля (какая на Севере земля? – песок да гравий, кварц да слюда, вот и блестит). Двор под сопкой, пропитанный жизнью веток и камней. Такое было детство. Ты не идешь по улице на сопке, а плывешь в бесконечном кристалле солнечного света, неосязаемом и нереальном, как пространство, и это и есть ВСЁ БЫТИЕ, вся полнота присутствия и растворенности.

Это я сейчас такие слова говорю, начитавшись и наслушавшись их у разнообразных буддистов-адвайтистов-дзеновцев-даосов. А тогда это было просто нормальной жизнью.

Во взрослом состоянии меня долго спасало сначала ощущение своей полной отдельности от прочих людей, беловоронистости (я от нее страшно мучилась, не понимая, что это – благодать Господня), а потом возможность некоторое время не печься о хлебе насущном и одиночество.

От чего спасало? Я еще в детстве с ужасом смотрела на окружающих взрослых – порядочных, хороших людей, неглупых иногда, и думала – чем так жить, лучше умереть в двадцать лет. У них что? – заработать, обставить квартиру, накормить, одеть, летом съездить на море – вся деятельность подчинена внешним задачам, не имеющим никакого отношения к главному – запаху ветра в форточке, музыке в глубине головы, звездам и тем, кто с них на нас смотрит.

Теперь сама такой стала и не умерла. Поэтому вот – практики разные. Дзогчен там… Но они опять что-то постороннее, искусственное мне навязывают. А всё – проще. Весна и воробей за окном чирикает.

Умствования хороши, когда в железном муравейнике порцию металла себе добываешь. Когда сочиняешь цветистый пресс-релиз и броскую афишу.

Учитесь у детей! Они еще знают, как все есть на самом деле.

А как же зрелость? – Сделав круг, приходим к началу. Были свободны оттого, что естественно дышали солнцем. А в конце станем зрелыми – свободными, если сами будем ставить себе задачи, рамки и оценки. Зрелость, как и детство – не рассуждалки о хорошем и плохом, а естественное пребывание в своей неповторимости.

Не «почему» и «зачем» мы родились, и не «для чего», а просто другого варианта быть не может. Когда вода течет по камням, она каждую трещинку заполнит, лишь бы быть ближе к центру Земли. Из вакуума прорастаем мы такими телами и качествами, какие только и могут заполнить это текучее пространство. Пустых мест нет и промежутков между мыслями и деревьями. Мы все не только абсолютно без зазоров упакованы в бытии, но и без четких границ между «отдельными» телами и процессами. Все мы – переплетенные струи текущего сквозь время Бога. Ты отвечаешь за всё и ни за что не отвечаешь.

Я – такая, потому что такова Вселенная. И точка моего входа в проявленный поток задает место и форму. А свобода? – Чем меньше будешь торчать углами поперек движения, чем меньше будешь создавать турбулентности, тем… Хотела продолжить мысль: «тем дальше и быстрее уплывешь». Но кто сказал, что это – заплыв на дальность и скорость? И, собственно, чем плохи завихрения? Лишь бы омутов стоячих не образовывали…

Ну вот, опять умствования-размышлялки. Пойду-ка лучше пол домою (в порыве вдохновения, постигшего меня в разгар уборки, бросила ведро с тряпкой посреди кухни). Ведь стрелять из лука, писать иероглифы…

Для писем

Вернуться к главному меню

Вернуться в раздел Разное