Тимофеевка с горечавкой или о смысле поэзии

Я нынче – волшебница!
Тихо звоню в колокольчик.
Он кончики дивных историй
Из воздуха мне извлекает.
Тяну разноцветные нити,
Сплетаю пространство в мандалу…
Я нынче волшебница –
В мир привношу измененья.

Я знаю ответ на вопрос, как устроено мироздание!

Сказать вам? Пожалуйста. Никак. Равнозначный вариант ответа: как угодно. Из бесформенного сияющего Ничто мы вольны лепить любые вселенные по своему вкусу. Каков вкус, таков и мир, нами принимаемый за объективную реальность.

В общем случае дело не столько во вкусе, сколько в привычке. Рожденные в определенной мировоззренческой среде, мы считаем ее единственно возможной, и не мудрено: форму сознания, способ использования его инструментов (интеллект, эмоционально-психологические допустимости, культурные клише, законы здравого смысла) и набор вариантов взаимоотношений с собой и окружением мы всосали, что называется, с молоком матери, оперируем только ими, ибо полностью находимся внутри этих границ. Этот джентльменский набор плотно укоренен в сфере бессознательного, проявления отличающихся вариантов воспринимаются как чуждые, часто враждебные помимо нашей воли.

Как правило, последующее образование не выводит человека из этих границ, в лучшем случае слегка расширяет их. Новые знания аккуратно укладываются на давным-давно сколоченные полки с прибитыми к ним ярлыками «черное, белое, наше, не наше, я, другой». Купить себе новый шкаф не всегда приходит в голову.

А что, если вообще отказаться от мебели? И пуститься в свободное плавание по воле пространственных волн? Страшно, непривычно. А как я буду жить, ходить на работу, химичить детишкам на молочишко? У такого двинувшегося в путь матроса бытие на определенный период становится дыбом, рвутся связи и разверзается почва под ногами. Но, чтобы плыть, нужно оставить причал. Хотя никто и не заставляет. 98% населения умирают в той же картине мира, в которой впервые осознали себя. И в этом нет ничего плохого. Главное – идти по пути, у которого есть сердце.

Остальные 2% (цифры, конечно, взяты с потолка) иногда с самого детства, иногда позже, смутно или яснее ощущают серые шершавые стены, ограничивающие восприятие, осознавание, закрывающие от мысленного взора, как облака темной материи – центр Галактики,– основу основ, и пытаются найти в них брешь. Ищут сначала с помощью инструментов (набор и порядок может быть самым разным, я для примера привожу собственный) физики элементарных частиц, потом философии, потом религии, одной и другой и третьей, и все они хороши и правы, только о главном не договаривают. И вот ты остаешься наедине с самим собой, понимая, что нет и не может быть такой книги и такого человека, которые бы объяснили тебе все и видишь, что нет ни религий, ни наук, а есть единственная реальность твоего внутреннего пространства, тождественного всем мыслимым и немыслимым внешним пространствам, откуда и произрастает все. Значит, и первооснова – там же.

Стоит ладонь протянуть,
И из сердца пространств
Сгущаются капли стихов.

Музыка и поэзия за пределами слов иногда могут настроить на внутреннюю тишину, или довести до предельного натяжения струну трепещущего жизненной важностью вопроса «Где Ты, Боже?!». Струна лопнет и – тишина, и в тишине – свет…

И понимаешь, что стен никаких нет, все очень мягко и свободно, ты перетекаешь из одной картины в другую, любуясь красотой каждой и играя в ее игры искренне, но не серьезно.

Между прочим, кто сказал, что остальные 98% не входят в эти 2%? Типичные милые парадоксы, перестающие быть таковыми при подвижной точке сборки.

И вот вам вариант мира (помните, все, что рождается в сознании, так же реально/нереально, как и то, что можно потрогать руками?):

Новейшие исследования астрофизиков (Jean-Rierre Luminet “Geometry and Topology in Relativistic Cosmology”) показывают возможную топологию Вселенной. Она конечна и имеет форму додекаэдра. С той особенностью, что свет, дойдя до одной из граней, не отражается от нее, а возвращается с противоположной.

Мысль о преобразовании духа в процессе телодвижений плотной формы по тоннелю событий, называемом жизнью, дойдя до грани, исчезает на некоторое время из поля зрения мыслителя, затем приходит с совершенно непредсказуемой стороны и несет в себе зерна и запахи, невесть откуда взявшиеся, из-за пределов обозреваемых разумом пространств возникшие.

О чем это я, господа?

О поэзии. Поэт Творцу подражатель. Он, создавая миры, в начальной Своей точке испустил замысел в виде импульса, а до чего дело дошло, сами видите. Так и поэт, ничтоже сумняшеся, собрав в букет (как полевые травы собираешь – там колос тимофеевки, тут горечавка попадется, да и ромашка со зверобоем – Божье разнотравье, без причины и следствия, кроме Бога здесь ничего нет!) ассоциации и туманные фигуры из своего прошлого и настоящего, написал некоторое количество четверостиший.

Разве в том дело, что читался в это время Александр Блок – стихи и статьи, висела когда-то на стене картина, мечталось о звездах, и они явились – источников и составных частей не перечесть, иначе можно было бы осмелиться исчислить хомо сапиенса. Редактор же задает вопрос: «А какова концепция, уважаемый поэт?» То-то, батенька – разнотравье. Поле зеленеет, кузнечики в нем прыгают, девясил произрастает как бы сами по себе. И всяк может по полю свою тропу протоптать, а может и вообще на поле не ходить, а на горе сидеть.

Вот вам цитата на сладкое: «Любая наша песня – уравнение со многими неизвестными. Каждый человек волен подставлять под иксы и игреки свой опыт. Уравнение все равно останется верным». Угадайте, кто сказал?

Для писем

Вернуться к главному меню

Вернуться в раздел Разное