Среди полей стоит холм. Он зеленый и пологий, но если смотреть вблизи, кажется очень высоким. Внутри холма дверь.
Когда людей вокруг еще не было, дверь всегда была открыта, и любой зверь мог туда свободно заглянуть. И видно было там, что ничего не видно.
Только свежестью веяло, и еще где-то далеко-далеко, как будто не на Земле уже, светилась внизу наискосок тусклая звездочка.
А потом пришли эти, полупрозрачные. Они водили хороводы, пели тихие песни под аккомпанемент ручьев и по ночам струились в воздухе среди ветвей старых дубов и лип.
Одна из них однажды заглянула в дверь, и так ей захотелось внутрь, что она вздохнула поглубже и поплыла навстречу тусклой звездочке. Больше ее никто не видел.
Потом тех, полупрозрачных, не стало (канули все в глубину за дверью, кто знает?), и снова только олени да зайцы иногда заглядывали в открытую дверь,
но из них никто не испытывал желания попасть внутрь.
Я стою у холма. Тропинка-лабиринт едва заметна, но все же по ней можно подняться на вершину. Для этого придется семь раз обойти холм вокруг то в одну,
то в другую сторону по все суживающейся спирали лабиринта. Он приводит к священному камню на вершине. Дверь была под ним, теперь она на глубине десятка футов,
и никто не знает, открыта она или нет.
Сегодня день весеннего равноденствия. Рассвет наступает незаметно, скоро появится первый солнечный луч. Тишина и внизу туман. Я стою у камня,
как будто на острове в молочной реке. Налетает ветерок и прорывает туман там, где всходит солнце. Я забираюсь на камень, поворачиваюсь лицом к восходу,
и первый луч ударяет мне в глаза, ослепляет, я теряю равновесие и падаю, но как-то замедленно, а в глаза со всех сторон сияет ясный рассветный свет.
Падение еще больше замедляется и переходит в парение внутри света. Я начинаю различать вокруг себя какие-то смутные очертания. Ноги касаются почвы,
и я вижу себя в лесу, сотканном из света. Свет сгущается и разряжается, образуя землю под ногами, огромные тела деревьев с зелено-золотистыми кронами,
изумрудно-золотую траву, реку как будто из расплавленного золота и небо, рассветно-сияющее в самой глубокой своей ясной глубине.
Я делаю шаг и чувствую, что тело мое почти невесомо, смотрю на свою руку и вижу, что она как будто состоит из полупрозрачного света.
Я дышу золотистым светом, и льется, звенит внутри меня, вокруг меня, колеблется, трепещет и поет золотистый звук-свет. Я не могу отделить одно от другого,
то ли переливы света рождают звучание, то ли звучание воздуха рождает переливы света.
Я иду вперед, и нет никакой преграды и границы, которая отделяла бы не только мое тело, но и мое сознание от этого звучащего светом мира.
Протягиваю руку, касаюсь ствола могучего дуба, и рука проходит сквозь его кору, мои сосуды соединяются с его, и по моим жилам бежит его сок,
и моя кровь вливается в его каналы, и я слышу в себе ток подземных вод и шевеление подземных животных у его корней, а его листья начинают
пульсировать в такт биению моего сердца, а я иду дальше, и еще некоторое время звучит внутри меня низкий древний голос мудрого дуба.
Пролетает мимо птица, и часть моего сознания устремляется вместе с ней, и я вижу с высоты ее полета сияющие внизу рощи и луга,
блеск моря вдали и хрустальную башню на его берегу.
Долго ли я шла к башне, на ходу обмениваясь телом и душой со встречными деревьями, травами, протекая сквозь камни и реки, становясь ветром
и ароматом цветов или легким оленем – все их чувства и знания, память о долгой радостной жизни заполнили меня, напитали светлыми впечатлениями,
пережить которые невозможно и за тысячу лет, но все мне было легко, ибо мир этот легок и светел.
Я подошла к хрустальной башне мудрее и светлее солнца и звезд. И вышел ко мне тот, чей лик мне был знаком всегда.
Такой же золотисто-полупрозрачный и легкий, как и я, он шел мне навстречу, протягивая руки и тихо улыбаясь. И я знала, что ждал он меня тысячи лет,
так же как и я ждала и искала его веками во всех прежних мирах. Мы еще не сблизились, но часть моей души уже слетела к нему, и часть его неслась
мне навстречу, и еще раньше, чем переплелись и слились наши тела, слились в единое осознавание наши души. И вся магия и любовь его стали моими,
и все знание и любовь мои стали его. И прошли эоны.
Сияние зазвенело нестерпимо, ворвалось черное звездное небо, и, свившись в спираль, закружились звездные рукава, и золотые стрелы помчались
от горизонта до горизонта. Острая боль пронизала меня , и я на мгновение потеряла сознание.
Постепенно прихожу в себя. Я одна. Тело давит к земле, мысли плетутся медленно и тускло. Священный камень за спиной, зеленая трава,
вершина холма и всходящее солнце. Нехотя поднимаюсь на ноги и иду вниз, разматывая семичастный лабиринт тропы к подножию холма.
Отойдя от него на пару миль, оборачиваюсь. Светлое утро, теплая зелень весеннего Сомерсета, упоительные птицы над
Гластонбери Тор,
в глубине которого, говорят, была когда-то дверь в иной мир. Кто знает?..
23.02.2007.
